Та, мой новый фанфик о_о
Варнинг: просьба не тыкать меня носом, указывать, откуда я стырила имена/идеи, и просьба не ыкать меня носом в несоответствие времени года фанфика со временем года за окном о.о
___
В Большом Зале было весело и шумно. В центре внимания была Черная Бэсс, громким голосом с хрипотцой рассказывавшая свои приключения за последний месяц, компания чуть подальше расположилась на подушках, слушая Джека. Это было сборище отборной нечисти и падших в тартарары душ, но это не мешало всем веселиться от души. Пожалуй, лишь новички – ученица Черной Бэсс, ведьмочка Кёрли-Элис и молодой вампир Сэм, которого привел сюда один черт –  чуть стеснялись, но их уже считали за своих.
Двери Зала распахнулись, и вошла хозяйка с дворецким и еще одной порцией гостей.
– Сколько тут уже собралось народу, Майкл? Пересчитай всех, пока я приду.
Дворецкий тут же наколдовал себе двух горгулий, они поднялись в воздух и повисели на люстре секунд десять, потом спустились и нашептали что–то Майклу на ухо.
– Уже пара сотен, вернее, сто девяносто четыре существа, не считая животных. Животных двадцать одна штука, – отрапортовал Майкл хозяйке.
– А может быть, тут не все животные – животные. Например, я знавала одного волкодава, который на поверку оказался старухой Лоскутницей, – с громким смехом заявила Черная Бэсс.
Примерно двадцать голосов тут же заорали: «Расскажи! Бэсс, расскажи!». Ведьма пожала плечами, ухмыльнулась и принялась за новый рассказ:
– Помните мою мать? У нее были подружки–старушки, все препротивнейшие гадины, стоило несчастливому урагану принести к нам в гости одну – тут же к нам трансгрессировала, приходила или прибегала в облике животных еще целая орава. Я однажды за обедом сижу и ем мясной пирог. Дверь распахивается, вбегает огромная псина, размером чуть меньше лошади, хватает с общей тарелки весь пирог и в минуту глотает. Я, естественно, озлилась, кричу: «Да чтобы у тебя этот пирог на пятьсот лет поперек глотки встал, тварь лесная!». Собака тут же подавилась, да так, что сразу дух вон! Я испугалась, ведь я тогда еще не знала, что я ведьма. Мать приходит, я в углу сижу, коленки обняла, дрожу вся, а поперек гостиной эта гадина лежит. И уже не лошадесобака это, а какая–то старуха, обтрепанная до невозможности, и со вздутым горлом. Видать, хороший комок из пирога получился и поперек глотки ей встал. Мать спрашивает: «Это кто сделал?», я ей все рассказала, она засмеялась, как дьявол, и на следующей же неделе притащила меня сюда. Мне уж тут все рассказали – кто была Лоскутница, кто была моя драгоценная матушка, что у меня талант к черной магии, что я тут всем нравлюсь. И вот я здесь! – весело и громко закончила Бэсс и стукнула по столу кулаком. Весь зал разразился громоподобным смехом, а вампир с огромными кожистыми крыльями, как у летучей мыши, поднес Бэсс ожерелье в три нитки из серебряных пуль.
– Ишь, шельма, откуда столько набрал?
– В моей деревне пронюхали, что я вампир, да так испугались, что наверняка все обделались со страху. Отправили они делегацию в город, закупить серебряные пули, окропил их тамошний поп святой водой, и отправились они в меня стрелять. Хорошо, в тот день я не один был, а с красоткой одной, начинающей колдуньей. Они полезли в мой дом, а пока целились, мы уже проснулись от шума. Та колдунья почуяла, что серебром пахнет и этой водичкой святой, да и наколдовала какую–то полупрозрачную оболочку вокруг нас. Вломились эти деревенщины, увидели, что я стою как ни в чем ни бывало, взялись в меня палить. И даже не целятся, просто стоят и палят. Какие пули в оболочку попадут – с хлюпаньем застревают, как в очень густом желе. Какие пули совсем мимо летят – из оболочки вытягиваются мгновенно такие лапки, ловят эти пули и к себе. Стреляли в меня, стреляли, совсем одурели со страху. Один бросил ружье, заорал и побежал вон, за ним все стадо баранов. Мы все пули повынимали из ружей и из оболочки, хватило на четыре ожерелья, да остаток я продал. Одно ожерелье тебе, другое Кларе, той ведьме, одно матери, еще одно я нашей хозяйке подарил, а на деньги с остатка я купил рубин.
Кёрли-Элис хитро сощурилась:
– Рубин? Я слышала, вы большой коллекционер сокровищ, и мимо драгоценного камня не пройдете, не купив его!
Зал встретил эту реплику громким смехом и аплодисментами:
– Бэсс, это что, ты всем косточки перемываешь с помощницей? Все обо всех рассказала? – довольно улыбнулась хозяйка замка Эмили.
– Не то чтобы все обо всех, но надо же новенькую вводить в коллектив!
Где–то вдалеке глухо и страшно загудел колокол.
– Восемь часов. Объявляю наш пир в честь Хэллоуина официально начатым! – провозгласила хозяйка.
В зал вошла орава слуг, несущих кто столовые приборы, кто блюда с кушаньями, кто бутылки с напитками. По одному хлопку стулья выстроились вдоль появившегося стола, по другому стол накрыла скатерть, по третьему тарелки разлетелись каждая на место перед гостем, за ними последовали вилки, ложки, бокалы, рюмки и прочая посуда, по посвисту блюда, бутылки и графины заняли свои места на столе. Бэсс продолжила рассказывать свои истории под концерт челюстей, но это совсем не мешало ей не только описывать новые и новые истории из жизни, но и самой поедать все, что подвернется под руку. На столе были и обыкновенные блюда, которые едят и люди – икра, овощи, ветчина, соленая и сушеная рыба, и экзотика вроде свежих мозгов барана и ушей кроликов, тушенных с лисьей кровью, и вино, и соки, и кровь, и какие–то зелья.
Когда Кёрли-Элис отвернулась, чтобы положить себе еще салата с орехами, Бэсс подцепила с соседнего блюда здоровую вареную лягушку и положила на тарелку ученице. Ученица повернулась, потыкала лягушку вилкой, невозмутимо разрезала и отправила лапку в рот. Раздался очередной взрыв смеха. Бэсс похвалила девушку:
– Молодец! Быть тебе настоящей ведьмой. Я в свое время и то испугалась.
– Спасибо, очень вкусно.
Бэсс на этой встрече определенно была в ударе. Она перещеголяла всех болтунов, красавиц и модниц. Двадцатиоднолетняя ведьма была одета в высокие сапоги со шнуровкой, длинные черные чулки, черную юбку выше колена, черную блузку с кружевом и черную же кофточку–болеро, отделанную  жемчугом, в ушах – сережки в виде маленьких летучих мышей на длинных цепочках, на голове – новехонький высокий колпак ведьмы, отделанный широкими шелковыми лентами. Темно–красные волосы до плеч завязаны темно–зелеными лентами в маленькие хвостики, челка прямая, на весь лоб. Глаза зеленые с изумрудными прожилками, хитрые–прехитрые и весело блестят.
Семнадцатилетняя Кёрли-Элис одета скромнее, но тоже во все черное и тоже вызывающе. Туфельки на каблуках, длинные чулки, мини–платье с кожаным поясом, куртка с серебристой «молнией» и карманами, браслеты. Волосы до лопаток, светлые, прямые, на голове тоже ведьминский колпак, на шее кулон, изображающий котел с зельем, в ушах сережки–черепушечки с рубиновыми глазами. Глаза темные сине–серые, чуть–чуть в зеленый, с бежевыми прожилками около зрачка. Она очень понравилась Томасу, тому вампиру, который подарил Бэсс ожерелье. Тот даже пообещал сделать ее вампиром, если будет желание. Элис ответила, что обязательно подумает.
В Зал ввалились двое парней в длинных мокрых плащах. Один хрипло заорал:
– Привет всему народу! Вы видели, что творится на улице?
Парней шумно приветствовали.
– Эдвард, Николас, какие люди! Заходите, садитесь, рассказывайте! А что творится на улице? Гроза, гром и молния, а что еще?
– Я, черт побери, говорю не про грозу, а про город! Вы видели, что на Хэллоуин творится в городе, среди обыкновенных людей?
– Я один раз видел! Отвратительно!
– Я видела!
– Мы видели!
– А в чем дело–то?
– Рассказывайте, не томите!
– Верно, Эд, не тяни кота за хвост, рассказывай!
Эд заорал, перекрикивая говорящих в зале:
– Айда всем смотреть! Это неописуемо! Человечина преспокойно разгуливает кто во всяких драных тряпках, кто в простыне, кто в бинтах или, не к столу будь сказано, в туалетной бумаге, кто почти голышом, показывают всякие засаленные трюки, кусаются даже не до крови, а все равно у них хватает наглости называть себя кто вампиром, кто ведьмой, кто привидением! И они еще смеются при этом! Раздери меня черти, их надо проучить!
Толпа нечистой силы единодушно подхватила призыв и все ломанулись вон из зала. Кто–то пошел за своей верхней одеждой, кто–то тут же наколдовал себе непромокаемый плащ или водоотталкивающую оболочку, кто–то взял или сотворил зонтик, а большинство  отправились прямо как есть. Кёрли-Элис минут десять не отходила от Черной Бэсс и выспрашивала все плюсы и минусы становления вампиром, потом просто спросила разрешения.
– Оно тебе надо?
– Но мы только что выяснили, что плюсов больше!
– Если оно тебе надо – пожалуйста. Только чтобы не вредничала во время обеда!
– Не буду я вредничать. Честное слово.
– В таком случае хватит базарить, иди.
Ученица ведьмы разыскала Томаса, он еще раз повторил и разъяснил ей все плюсы и минусы.
– Так ты все–таки хочешь стать вампиром?
– С удовольствием! А это больно?
– Хм. Небольшой кусь, вот и все. Может быть больновато. Шрам тоже может побаливать.
– Ладно, перетерплю.
– В шею или в запястье?
– А?
– Кусать тебя, красавица, куда? Для Поцелуя смерти место не важно, главное, чтобы там проходили кровеносные сосуды. Чем они крупнее, тем лучше и быстрее ты превращаешься. А если тяпнуть за кончик пальца – зараза распространится минимум через полчаса, плюс десять минут на срабатывание.
– Хм... Запястье.
– Отлично. Убери браслетики, а то я все зубы переломаю.
Девушка оттянула все браслеты повыше. Томас приподнял верхнюю губу и перевернул ее руку, поудобнее примеряясь, потом укусил. Кёрли прикрыла глаза, веки чуть подрагивали. Когда Томас оторвался от ее руки, она немного постояла будто в оцепенении, потом дернулась и подняла подбородок, затем открыла глаза. Ее кожа немного побледнела, в остальном она осталась прежней.
– А клыки когда отрастут?
– Ты помнишь свое детство? Как выпадали молочные зубы и росли постоянные? Скоро ты снова пройдешь этот процесс, только клыки вырастут быстрее, они станут острее и длиннее. Обычная для вампира длина клыков – пятнадцать–двадцать миллиметров. А если пойдешь к стоматологу, говори, чтобы не смел их трогать. Помню один случай, пару лет назад, когда еще совсем маленькой, примерно тринадцатилетней девочке вздумали пломбировать нижний клык. Она перекусала всех врачей, их всех госпитализировали. Счастье, что она не высасывала у них кровь, а просто кусалась из самозащиты или еще каких–то инстинктов, иначе они бы все попревращались, потом сдохли. Ведь если не включать в свой рацион свежую кровь и слишком долго гулять на солнце, помрешь.
– А летом загорать нельзя будет?
– Можно, только тебе будет тем сильнее нужна кровь, чем больше находишься на солнце.
– А учиться магии не помешает?
Томас хлопнул в ладоши, как будто вспомнил что–то очень важное.
– Ты же ведьма! Черт побери, как я забыл! Существует специальное зелье, которое заменяет кровь. Если долгое время находишься в изоляции, оно незаменимо. И если тебе просто лень кусать туристов вокруг или проснулся зверский аппетит, но нельзя навлекать на себя подозрения – готовь это зелье. Расспроси Черную Бэсс или Эмили, хозяйку этого замка. Они о–го–го как разбираются во всем этом!
К этому времени орава нечисти вошла в город.
– Ребята, давайте разделимся! Вампиры пойдут одной группой, ведьмы другой, анимаги третьей...
– Не годится, никакого удовольствия не будет! Лучше разделимся на несколько групп, в каждой из которых будут и ведьмы, и вампиры, и анимаги, и животные, и черти, и тени! А то кто–то из нас объединяет несколько качеств!
– Правильно Элвис говорит! Несколько групп без разделения на расы!
– Несколько человек ко Майклу, несколько к Эдварду, несколько к Бэсс! Делитесь!
Ругаясь, толкаясь и оря, толпа разделилась «на три неравные половины». В первом же квартале группы направились в разные стороны. Кёрли-Элис пошла с группой Бэсс.
– Анимаги есть? – громким голосом спросила «руководительница».
– Есть! – хором отозвался добрый десяток голосов.
– Отлично. Превращайтесь, кто может.
– А если у меня несколько обличий?
– Выбирай, какое больше по душе или какое пострашнее! Сегодня Хэллоуин! Итак, превращаемся. Раз, два, три!
Кто–то исчез с негромким хлопком и в облаке пыли, кто–то уменьшился и поменял форму, кто–то распахнул плащ и взвился в воздух, чтобы вернуться совой или летучей мышкой. В результате вместо двенадцати человек в группе появились три летучих мыши, две кошки, филин и сова, волк, черно–бурая лисица, горгулья, ворон и черная лошадь с дикими глазами.
Сова взлетела на дерево и захлопала крыльями, привлекая к себе внимание.
– Бэсс, сова – ты?
Сова закивала, взлетела и повела группу вперед. Оставшиеся в облике людей затянули  песню, жуткую и заунывную. Кто–то подсвистывал, кто–то подвывал, кто–то издавал прочие шумовые эффекты. Вдруг песня оборвалась диким криком впереди. Посреди мостовой стояли две девчушки, лет шестнадцати, с пластмассовыми рожками на головах и в каких–то дурацких тряпках, и с самым идиотским видом взирали на группу. Несколько участников группы тоже закричали, только довольно, как будто видя интересную игрушку. Девчонки рванулись прочь, толпа побежала за ними. Анимаги тоже бросились в погоню. Минут десять прогонявшись за бедняжками, орава выбежала на городскую площадь... Светопреставление! К тому моменту на площади находилась уже одна группа товарищей из замка, все анимаги в своих животных обличиях, то есть там были и гарпии, и демоны, и один дракон, и пара рысей, и прочая фауна. А люди метались от одного угла к другому, но везде ошалевшая и опьяневшая от веселья нечисть встречала их. Кто–то уже упал в обморок. И представьте – влетает еще одна толпа демонов, тоже вся поголовно съехавшая с катушек, и тоже начинает гонять народ!  Самые умные вампиры загоняли жертв, какой–то ведьмак заклинанием превратился в некое подобие Буратино с носом длиной два метра и бегал, сшибая всех штабелями.
Стоял невообразимый визг–писк, грохот и треск. Компания из восьми человек запускала фейерверки, бабахала картонные трубки с конфетти и взрывала хлопушки, наколдованные одним добрым человеком. Эдвард, тот самый, который звал всех на улицу, развлекался тем, что носился в воздухе, подцепляя за руки и ноги бегающих горожан и поднимая их в воздух.  Затем подцепленные ронялись, падали в своих собратьев и орали благим матом.
Несколько демонов также распробовали интерес в бросании людей вниз. Один товарищ подцепил какую–то девчонку и готовился ее укусить. Между тем толпа более–менее разметалась по домам или по близлежащим кварталам, а привидения летали и заглядывали в окна, корча рожи; Старый Билл получил в глаз бумажной ленточкой, вылетевшей из хлопушки, и стал гоняться за горе–пиротехниками, размахивая своей клюкой. Кто–то уже насоздавал бенгальских огней синего и зеленого цветов и носился, размахивая искрившимися палочками.
Вдруг посреди общей неразберихи раздался крик:
– Ребята! Ребята из замка! Все ко мне.
Толпа нечисти собралась примерно посередине площади, вокруг Бэсс и Джокера.
– Половина десятого. Отправляемся в замок?
– Давайте!
– Не прямо сейчас! Десять минут!
– Десять? – Джокер оглядел толпу. – Чтобы через десять минут все были в сборе! Кто не очухается – лично оторву уши.
Примерно две трети народу остались около памятника. Большая часть висящих в воздухе демонов и вампиров еще немного похватала народ, но прежнего энтузиазма уже не было. Уж кто–кто, а Джокер свое слово держит. И обычно он далеко не шутник.
– А за что его, собственно, назвали Джокером?
– Ты знаешь карточную игру «За хвост»? В нее играют исключительно с полной колодой карт, сокращать не получается ни у кого, а джокер – всегда главнейшая карта. Но он будто выбирает, к кому прийти – к начинающим и ничего не понимающим в игре он не приходит никогда. Странная карта, но главная. Тридцать баллов, в то время как король – всего двенадцать.
– Да уж…
– Прошло восемь минут! Если кто еще хочет ухватить добычу – поторапливайтесь!
Один маленький чертёнок плюхнулся в бассейн и достал со дна золотую монету, остальные никаких действий не предприняли.
– Всё? Все наигрались? Теперь шагом марш.
Толпень собралась воедино, анимаги вернулись в человеческое обличье. Симпатичный желтоглазый черный котенок спрыгнул с плеча Джокера и превратился в Кёрли-Элис.
– Шустрая девушка. Ты меня не испугалась?
– А зачем я должна была вас пугаться?
–  Не знаю! Меня обычно остерегаются, а ты преспокойно уселась у меня на плече. Люблю бесстрашных, особенно когда они имеют контакт с нечистой силой.
– А, собственно, почему эта сила нечистая?
– «Нечистая сила» – синоним «черной магии», а белая магия тоже существует. Совершенно безобразное зрелище – снопы белых искр, и человек здоров, или жив, или невредим. Черная гораздо интереснее. У кого ты учишься?
– У Черной Бэсс.
– Отлично. Умная и хорошо воспитанная, знающая колдунья. Она тебя многому научит.
Откуда–то сбоку крикнули:
– Ребята, нам еще долго идти! Давайте трансгрессируемся!
– Я бы с удовольствием, но не умею!
– Все беремся за руки! Нужен всеобщий контакт!
Шуршание, тихий говор, хлопки.
– Взялись? Каждый держит хоть кого-то за руку? Возвращаться за неприлетевшими не будем. Все, кто умеет – приготовились. Целимся в Большой Зал. Три, два, один, пуск!
Тишину одновременно разорвали произносящие заклинание голоса, толпу окутал туман, и через две секунды все стояли в Большом Зале.
– Рассаживаемся.
Джокер одним движением руки сотворил себе кресло и уселся рядом с Эмили. Одновременно перед ним появилась тарелка. В течение пира Джокер не произнес ни слова. Он слушал, что говорят остальные. А эти самые остальные, постепенно забыв о присутствии «самой главной карты», развеселились и громче рассказывали или смеялись, снова воцарилась атмосфера дьявольского праздника. Бэсс снова говорила во весь голос то про свою молодость, то про свою учебу колдовству, то про уроки с Кёрли-Элис.
– Бедняжка пока умеет летать лишь на кочерге! На метле перелетает лишь с крыши на крышу, а это десять метров от силы; однажды она попробовала пролететь подальше – я потом неделю ее подбородок, ладони и коленки залечивала! Но зато как колдует - за полторы недели выучила превращение в кошку, за два дня научилась варить основное зелье с добавлением оленьего мха, а не каждая из нас нормально сварит такое и после двух месяцев зазубривания рецепта! Это исключительно способная и умная девчонка, она быстро всему научится. А может быть, даже перерастет меня! – По окончании своей речи Бэсс разразилась хохотом.
– Не умеет летать на метле? Ну и что же, я на венике училась летать полтора месяца, кочергу осилила за два с половиной, а метлу за четыре! – прибавила Эмили. – Но, как видите, не только умею колдовать, но и принимаю высоких гостей, а такая честь выпадает не каждому!
При упоминании «высоких гостей» каждый кинул взгляд на Джокера, но тот продолжал внимательно слушать.
– А правда, что ведьмы умеют летать на пылесосах?
Зал встретил эту реплику Старого Билла громким хохотом.
– Представляю!
– Вот умора!
– Я сейчас помру от смеха!
– Вот это да!
– Ну и отколол!
Бэсс оглядела хохочущий зал веселым взглядом:
– Между прочим, зря смеетесь! Моя двоюродная однажды прилетела ко мне на вантузе, даром что шесть лет! Так почему бы какой-нибудь ведьме не заколдовать и пылесос?
– Не знаю, но звучит весело!
– А это идея! Попробую на досуге.
– Можно попробовать заколдовать гроб и летать в нем!
– Я где-то читал, что ведьма в гробу летала, так что это уже будет не слишком ново. Зато удобно, сидишь или лежишь. Даже газету читать можно, если ветром не снесет.
– Давайте кресло заколдуем!
– Диван!
– Ковер-самолет улучшенной модели!
– Для транспортировки мелких вещей можно тумбочку приспособить.
– Шкаф!
– Будку собачью!
– Лучше сразу целую хижину!
– Нет, трансгрессия проще.
Посреди веселого спора вдруг раздался протяжный громкий вопль. Все повернулись к Эстер и Джону.
– В чем дело?
– Похоже, проснулась наша подцепленная на площади жертва. Кстати, всем остальным тоже советую съесть их побыстрей, а то помрут от страха.
Эстер достала из-под стола связанную по рукам и ногам пятнадцатилетнюю девочку с жутко расширенными от страха глазами. Она забилась.
– Отпустите!
Эстер быстро что-то сказала на ухо Джону, он возразил. Она еще что-то добавила и наконец получила согласие.
– Будешь бегать, потом решим. Только не ленись!
Джон достал из кармана ножик и перерезал веревку на ногах жертвы, его сестра в это время развязала узел на руках.
Охота началась.
Сначала девочка просто рванулась к дверям зала, ее оттолкнули вставшие со скамьи. Гонимая бросилась в другую сторону, близнецы ее пропустили, но она уткнулась в каменную стену. Попытка оббежать стол и пробраться к дверям тоже ни к чему не привела – почти все уже встали и отпихивали ее сотней рук от дверей. Джон и Эстер шугали ее, чтобы бегала побыстрее, и несчастная жертва тыкалась то в одну стену, то в другую, тщетно пытаясь найти проход. Она кидалась на камни стены, молотила по ним кулаками, но все без толку. Джокер смотрел на это абсолютно бесстрастно, как можно смотреть просто в стену или в потолок. Старый Билл подставлял ей подножки своей клюкой, и девочка растягивалась на полу. Николас, превратившийся в летучую мышь, реял над головой «бегающего куска человечины», то и дело пикируя на нее и еще больше пугая. Когда после очередного падения девочка не встала, а просто села на пол, озираясь совершенно отчаянными глазами, Эстер так страшно гикнула на нее, что несчастная жертва побежала прямо на четвереньках, что весьма развлекло публику. Может быть, остальные бы с удовольствием погоняли девочку еще с полчаса, но «хозяева человечины» подхватили ее и с размаху вгрызлись в тело – Джон в сонную артерию, Эстер в область сердца. Все стихло. Некоторое время девочка еще билась в державших ее руках, потом обмякла.
– Вкусно?
– Вкусно.
– Очень вкусно. Я давно не пила по-настоящему вкусной крови.
– И вообще мы давно не пили крови. Живя в большом городе, фиг кого съешь. Покупаем зелье и пьем, когда острая необходимость возникает, четверть общих денег на это тратим в месяц. То есть где-то тысячу, в переводе на наши деньги.
– Если я что-то в чем-то понимаю, вас обдирают как липку! Я могу продавать его вам гораздо дешевле, по двести двадцать за литр!
– Отлично, договоримся попозже, только напомни.
Еще пара вампиров независимо друг от друга выползла из-под стола, держа жертв. Воздух наполнился характерными звуками.
Когда с выпиванием крови было закончено, а тела были выброшены собакам, близнецы пошли договариваться с Бэсс насчет зелья. Било одиннадцать.
– Скоро полночь, и нам пора будет расходиться. Доедайте, что хотите, и давайте отправимся в лес!
Народ зашумел, большинство решило идти.
Кто-то пошел пешком, кто-то полетел, кто-то полетел на предмете. Кёрли-Элис, например, решила продемонстрировать свое умение летать на кочерге и взвилась в воздух.
– Да, Бэсс была права. Девчонка виртуоз.
Все отправились по направлению к страшной чаще, темневшей в полукилометре за замком. Кто-то снова затянул хэллоуинскую песню, ее снова подхватили десятки голосов, аккомпанемент составили хлопки в ладоши и подсвисты. И она неслась под ночным небом, как нетопырь летит к своей пещере.
– This is Halloween, this is Halloween… Halloween, Halloween, Halloween, Halloween!
– Хоть эту песню сочинили и люди, те люди явно знали толк в страшной музыке.
– Ага. Я слышал ее как-то в городе, в воспроизведении с компьютера. Прекрасно.
Под эту песню до леса дошли незаметно.
– А в лесу водятся гнарлы?
– Если хочешь - наколдую. Но в природе они не встречаются, это нежить.
Привидения нашли удовольствие в том, чтобы скользить впритирку к земле и задевать опавшие сухие листья. В темноте шуршание звучало ужасно, шаги  - еще хуже. Вой волков создавал совсем жуткую атмосферу, но тем лучше для нечисти. Половина народу затеяла сбивать шишки с ёлок вслепую, другая половина устроила догонялки на метлах. Кто-то кинул палку, пытаясь сбить шишку наугад, и съездил по голове Джокеру. В результате бедняга повис на ветке той самой ели, и в него попало немало шишек.
Где-то в лесу закричала сова. В замке залаяли собаки. Зашелестели уцелевшей листвой макушки деревьев, по ногам потянуло холодом. Вдали пронеслись смутные тени. Покатились по земле опавшие листья.
Час протянулся длинно, бессмысленно и скучно. Било полночь. В вихре пыли унеслись черти, вампиры улетели, анимаги убежали или улетели, ведьмы улетели на метлах или кочергах. Джокер исчез с легким хлопком. Эмили отправилась в замок. Старый Билл на своих двоих отправился в город. Начались новые сутки нового года.